– А разве вы не… – слегка удивлённо начал было Зан сразу после того, как их обвинили в нарушении закона, но тут девушка в кимоно «сдалась» и он решил не испытывать дальше судьбу, тем более что до официальных разъяснений утверждать что-либо было бессмысленно. – Как вам будет угодно, мисс.
Не преминув галантно коснуться переднего поля шляпы и отмахнуться от Дорнер неопределённым жестом «включай-выключай, делай что хочешь», Зан вышел в коридор и прикрыл дверь за потянувшимся следом Ягуаром. Ожидающая своей очереди гримёрша оживилась, мелодично звякнув прижимаемыми к груди баночками, но шоумен лишь головой покачал. Потом.
Девчонка ему понравилась. Да, за последние две минуты она успела сравнить его с говорящим аэромобилем, объявила параноиком, высмеяла его систему охраны и выставила его самого за дверь, но это всё так, лирика. Важно было не это, а то, что она была довольно хороша собой, говорила чётко и по делу, на ходу составляя сложноподчинённые предложения, и не терялась в выводах, не мямлила и не тушевалась в его присутствии. Конечно, объектив телекамеры делает с людьми разные, иногда совершенно непредвиденные вещи – например, превращает робких овечек в бесстрашных львов, и наоборот – но в целом материал был примечательный. Учёные, дорвавшиеся до эфира, как правило, делились на две категории – первые говорили монотонно и архискучно, как будто зачитывали доклад на симпозиуме, и разговорить их стоило большого труда ведущему; вторые буквально не затыкались, стоило выйти на интересующую их тему, и направить этот поток научной и околонаучной мысли в нужное русло было ещё сложнее. Всё это, разумеется, не вменялось им в вину – их проблемы лежали обычно в областях далёких от шоубизнеса, и превосходный учёный совершенно не обязательно должен быть превосходным оратором – но плачевность ситуации от этого кардинально не менялась. К тому же большинство лабораторных «гениев» и выдающихся «книжных червей» редко следили за собой, нервничали и в случае чего начинали нести невообразимую околесицу в ответ на вопрос ведущего, лишь бы не признаваться многомиллионной аудитории, что они чего-то не знают. К какому типу относилась Шиори Зеро, шоумен пока не знал, но, по крайней мере, в плане внешности и голоса приглашённая не подкачала. Поменьше бы серьёзности и побольше непринуждённости, но не всем же быть идеалом, как он.
Он и зашёл-то к ней лично собственно по двум причинам: задавить авторитетом и оценить перспективы. И если с первым он слегка отклонился от курса, но всё же добился результата – временного, надо полагать; девушка, кажется, никогда не гуляла по городу и не видела его голографических афиш, никогда не подключалась к Сети с целью развлечься и вообще жила в пещере, высокотехнологичной такой пещере – то со вторым всё складывалось как нельзя лучше. Оставались только незначительные формальности.
– Исходящий аудиовызов: Станислав Волчек, – продиктовал он своему коммуникатору и успел сделать пару шагов вправо по коридору, прежде чем в ухе послышалось знакомое мычание. – Во-первых, вызови сюда своего «менеджера» с планшетом и чистым договором на нём, о демонстрации прототипа и бла-бла-бла. Здесь кто-то крупно облажался и я очень хочу, чтобы это был он, ну а если это и не так, то пусть побегает, ему полезно. Во-вторых, слушай…
Шоумен вкратце пересказал ему суть дела. В таком малогабаритном шоу Стас являлся не кем иным, как режиссёром и продюсером в одном лице, а потому обвинять в допущении ошибки было больше некого. Впрочем, Зан в этот раз не сильно распинался: популярность шоу его интересовала постольку-поскольку, судебные разбирательства он посещал как ежемесячный моцион, а Волчек был в принципе неплохим работником – он без прикрас осознавал свою задачу и не пытался превратить развлекательное шоу в международную конференцию. К тому моменту, как фрау Дорнер вновь показалась в коридоре и с другого конца прибежал трясущийся от волнения «менеджер», они с режиссёром уже забыли про инцидент и бойко препирались насчёт угла освещения софитов. За директором, понятное дело, осталось последнее слово.
Дав девушке ещё пару минут на приведение себя в порядок, Зан пропустил «менеджера» вперёд – тот тут же пустился в объяснения об отправленной почте, которую мисс Зеро якобы не получила или получила, но была слишком занята, чтобы просмотреть – сам же вальяжно развалился на диване, закинув руки на спинку и не особо вслушиваясь в диалог. Всё это мало его волновало – цифровой подписи его заместителя на документах обычно было достаточно, а если и нет, то у того наличествовала и копия его собственной, директорской, так как Зан ненавидел все эти бумажки до глубины своей механической души и вовремя перепоручил всё это человеку более аналитического склада ума. И более терпеливому, этого не отнять.
– Так, теперь касательно грима… – едва они закончили с бумагами и «менеджер», расшаркиваясь перед ним, удалился, Зан заговорил снова, как будто и не было никакого десятиминутного перерыва между их репликами: – Да, да, да, я знаю, что вы скажете. «Никакого грима, я и так красавица». Ну, возможно, в иных выражениях, смотря по обстоятельствам и уровню самооценки. И вы будете правы. По крайней мере, в одной части. Вы действительно роскошная женщина и в любой момент могли бы начать карьеру в кино или модельном бизнесе. Но это не модельный бизнес, хотя там тоже могут потребовать павлинью раскраску вместо обычных теней для век. Это высокочувствительная аппаратура. И она сделает вас уродливой, хотите вы этого или нет. Каждая ямочка, каждая родинка, каждая морщинка – камера всё это подчеркнёт и сделает акцент именно там, где вам бы меньше всего хотелось. Жирный отблеск или капелька пота будут стоить вам дороже, чем фактическая ошибка в речи или не вовремя проскочившее «слово-паразит». Таковы законы этого бизнеса, уж извините, – Зан улыбнулся одними губами, делая всё возможное, чтобы его слова не пропали в туне чужих психологических барьеров и недовольства его компанией. В этот момент он провёл условную линию пальцем сверху вниз, обозначая все этажи FunTime Inc. в здании: – В этом здании не гримируют только одного человека перед камерой – меня. Но это не потому что у меня какая-то личная непереносимость пудры, а потому что, как вы правильно заметили, я больше похож на дорогостоящее авто и для моих крупных планов в студиях вместо неё применяют поляризационный фильтр.
В его самоиронии был также и излишек бахвальства, но это, по сути, был максимум его способностей к самоуничижению. На щелчок пальцами в двери появилась гримёрша, которая была заметно пошибче «менеджера» и гораздо лучше знала своё дело – все эти тональные крема и щёточки, в которых Зан разбирался примерно также, как пингвины в ядерной физике, мгновенно заняли половину журнального столика, а девушка уже начала подбирать нужный тон под цвет кожи гостьи.
Отредактировано Zan (2015-09-26 14:46:59)
